Защита фигурантов дела Хорошавина приступила к допросу Сухоребрика. Сахалин.Инфо
29 марта 2024 Пятница, 10:58 SAKH
16+

Защита фигурантов дела Хорошавина приступила к допросу Сухоребрика

Дело Хорошавина, Политика, Южно-Сахалинск

В южно-сахалинском городском суде продолжается заседание по делу экс-губернатора области Александра Хорошавина. Накануне допрос свидетеля — гендиректора авиакомпании "Аврора" Константина Сухоребрика — не удалось довести до конца из-за того, что стало плохо одному из обвиняемых, Андрею Икрамову. Он сказал, что у него кружится голова, и попросил вызвать скорую помощь. Прибывший на место фельдшер скорой помощи подтвердила, что Икрамов болен. Сегодня заседание продолжится при условии, что последний будет чувствовать себя лучше.

Сегодня врачи осмотрели Икрамова, медицинских противопоказаний к его участию в процессе нет.

Обновлено 4 апреля 2017 в 14:47

Допрос свидетеля начинает адвокат Хорошавина Ольга Артюхова. Она спрашивает, в чем смысл субсидирования авиаперевозок государством. Сухоребрик отвечает, что это делается для доступности услуг авиакомпании для населения. Адвокат интересуется, на основании каких законов авиакомпания получает субсидии из областного и федерального бюджетов. Законами о бюджетах данных уровней, отвечает Сухоребрик. Были ли какие-то ситуации, когда объемы субсидирования уменьшались? Такие факты существовали, но конкретно Сухоребрик ответить не может.

Обновлено 4 апреля 2017 в 15:01

Артюхова обращается к протоколам предыдущих допросов Сухоребрика. Там он говорит, что Хорошавин интересовался тем, как идут дела в авиационном и строительном бизнесе нынешнего гендиректора "Авроры", и последний предоставлял ему такую информацию, считая, что такой интерес вполне закономерен. Далее Сухоребрик признает, что его мнение о том, что деньги шли не только в фонд, основывается скорее на его умозаключениях. На вопрос, интересовала ли Сухоребрика судьба денег, перечисляемых им в фонд, свидетель отвечает — конечно, эти деньги были заработаны его трудом. Он видел, как работает фонд, знал, на что тратятся деньги. Но при этом предполагал, что деньги идут не только в фонд. Это Сухоребрик объясняет словами "вероятность, ощущение, предположение".

— Не всякое перечисление денежных средств является незаконным, — говорит Артюхова. На что свидетель отвечает, что его человеческий опыт все-таки подсказывает ему, что деньги предназначались не только в фонд, но и, возможно, лично губернатору.

— Откуда вы делаете такой вывод?

— Я уже только что пояснял.

При этом конкретными доказательствами того, что деньги пошли на личные цели губернатора, Сухоребрик не располагает. Он повторяет это уже несколько раз, отвечая на уточняющие вопросы адвоката.

Допрашиваемый подчеркивает, что "платил не только за "Аврору", но и за весь свой бизнес". Артюхова спрашивает, почему в таком случае он не сообщил в службу безопасности "Аэрофлота", почему не доложил господину Савельеву, главе "Аэрофлота", о том, что происходит. Сухоребрик отвечает, что за ним стояло много людей, в его компаниях работало много сотрудников, и он не мог рисковать ими.

— Вам привести примеры негативного влияния власти на региональные перевозки? — спрашивает Сухоребрик, добавляя, что кроме нежелания рисковать, им двигало ощущение правдоподобности требования участвовать в социальной жизни региона через фонд "21 век". Но потом это ощущение исчезло.

В предыдущих допросах Сухоребрик говорил, что уверен — передача денег была инициирована Хорошавиным, а Горбачев был только исполнителем его воли. Он уверен в этом и по сей день. Этот вывод он сделал со слов самого Горбачева. Личных разговоров с экс-губернатором на эту тему не было.

Обновлено 4 апреля 2017 в 15:14

Артюхова в четвертый раз уточняет, почему свидетель уверен, что именно ее подзащитный был инициатором сбора "податей", что деньги предназначались губернатору.

— Это предположение, основанное на моей уверенности.

— Интересный тезис. А уверенность, основанная на предположении? Чем вы можете это подтвердить?

— Как правило, моя интуиция всегда срабатывает, — ответил Сухоребрик.

Весь разговор крутится вокруг того, могут ли предположение, жизненный опыт и интуиция служить основанием для обвинения человека во взяточничестве.

Вопрос Артюховой "что такое взятка?" судья снимает.

— Хорошо, как вы понимаете понятие дачи взятки?

— Затрудняюсь ответить.

— Почему тогда в своем заявлении о даче взятки вы говорите именно о взятке?

Сухоребрик отвечает, что если он не знает на сто процентов, куда идут деньги, это может быть взятка. И он давал деньги за общую протекцию тех своих предприятий, которые работали в области, чтобы область помогала и не мешала работать. А это и есть взятка.

— Я хочу понять, за какие конкретные действия или бездействие вы давали взятку? — спрашивает адвокат.

— Конкретно сказать не могу. Речь идет в общем. Могло быть оказано давление. Есть предмет опасений.

— Все это в предположительной форме?

— Да, это так называемая оценка риска.

Далее Артюхова цитирует протокол майского допроса Сухоребрика, где он говорит, что препятствий от власти для ведения бизнеса он не ощущал. Почему же тогда он чувствовал, что вынужден платить? Сухоребрик отвечает, что потому и не было препятствий, что он платил. Риски банкротства компании, если бы он перестал ежемесячно давать деньги, могли бы стать реальными. В пример он приводит компанию "ВладАвиа", которую субсидировали в недостаточной форме. Последствия были плачевными.

Константин Сухоребрик
Константин Сухоребрик
Обновлено 4 апреля 2017 в 15:37

Ольга Артюхова приступает к следующему блоку вопросов, связанному с написанием Сухоребриком заявлений о даче взятки. Первое заявление было адресовано следственному комитету, второе — следователю Чернышову. Адвокат задает уточняющие вопросы и интересуется, почему все заявления начинаются одинаково "Из средств массовой информации...". Так начинал и Залпин, и Сухоребрик, и все остальные. Свидетель отвечает, что все консультировались с адвокатами по поводу того, как писать. Сам Сухоребрик консультировался с женой, она адвокат. Защита спрашивает, не встречался ли он в коридорах следкома с остальными авторами заявлений, которые все в одно время решили признаться. Нет, отвечает свидетель.

Снова возвращаются к вопросу субсидирования авиакомпании. Ольга Артюхова зачитывает ответ министра транспорта на запрос следователя, в котором говорится, что размер субсидии для авиакомпании на три года вперед составлял 500 миллионов рублей. Если сумма была запланирована, в чем были риски, спрашивает адвокат. Сухоребрик отвечает, что документы на субсидирование подписывались ежегодно, даже раз в полгода, так что областная власть в случае чего, вероятно, могла бы пересмотреть это решение.

Обновлено 4 апреля 2017 в 15:57

— Вы неоднократно говорили о том, что были риски неполучения субсидии, — снова начинает Ольга Артюхова.

Сухоребрик говорит, что оценивал все риски перед тем, как принять решение, платить или нет.

Возникает ощущение, что допрос носит циклический характер, очень медленно раскручиваясь и совершенно не спеша, он приближается к какому-то ключевому моменту.

Адвокат Хорошавина интересуется доказательствами, подтверждающими, что от корейского заемщика, партнера Сухоребрика по строительному бизнесу, ему действительно поступали деньги. Вчера свидетель признавался, что ему дважды пришлось занять денег, чтобы в том числе направить их на ежемесячные выплаты в фонд "21 век". Кроме договора, доказательств у Сухоребрика нет. Артюхова отмечает, что определить давность этого договора не представляется возможным.

Обновлено 4 апреля 2017 в 16:34

Слово дают Хорошавину. Он говорит, что по эпизоду Сухоребрика его ни разу не допрашивали, даже не ставили в известность, что такой эпизод есть. Он появился за один день до окончания следствия.

— Сейчас я впервые знакомлюсь и вникаю в детали. Я просил, чтобы меня допросили по всем эпизодам, по которым меня не ставили в известность, кроме эпизода Крана, но мне отказали, — сказал экс-губернатор.

Далее последовала серия блиц-ответов.

— Вы можете объяснить с точки зрения экономики, бизнеса такую предполагаемую линию поведения — стать акционером бизнес-структуры, чтобы потом ее обанкротить? — спросил Хорошавин.

— Это нелогично, — признает Сухоребрик.

— Согласны ли вы, что правительство области и я лично проделали большую работу, чтобы развивать авиаперевозки на Дальнем Востоке?

— Бесспорно.

— Были ли у вас основания опасаться за будущее авиакомпании со стороны правительства Сахалинской области после того, как мы все это сделали?

— У меня были хорошие ощущения, что мы двигаемся в правильном направлении.

— Из 20 лет почти половину мы с вами работали совместно. Компания являлась получателем субсидии, но деньги получали граждане Сахалинской области.

Самолеты, лизинг, социальная поддержка... И при этом были ли у вас опасения, что у авиакомпании нет будущего?

— Работа была проделана колоссальная, и будущий задел был сделан соответствующий. И это тоже влияло на мое решение (платить или не платить — ИА Sakh.com).

— Один из следователей на суде назвал вас моим другом. Я, кстати, от этого не отказываюсь. Был ли у нас разговор, чтобы вы поддерживали меня финансово? Обращался ли я к вам с такой просьбой?

— Не было.

— Было ли с моей стороны проявление интереса к другим видам вашего бизнеса, кроме того, что вы сами считали нужным мне рассказать? Вы мне рассказывали о своем бизнесе.

— Вопрос сложный и ответственный. Вы интересовались, я вам рассказывал про эти бизнесы. Вы, наверное, оценивали как руководитель области доходы и финансовое состояние.

— Ваше личное?

— Нет, компаний, в которых я был акционером.

— Во время наших частых совместных поездок мы говорили об экономике региона, о бизнес-проектах. Были ли от вас законные предложения поучаствовать мне в ваших проектах?

— Нет.

— По Инчону.

— Да, я говорил вам, что в аэропорту Инчон будет развиваться игорный бизнес.

— Были ли у нас с вами совместные бизнес-проекты?

— Нет.

— Вы знали меня, мою жену, мою семью, вы же понимали, что я в то время был человеком финансово независимым. Не таким богатым, как тут пытаются расписать, но финансово независимым.

— Да.

— Были ли с моей стороны попытки отжать у вас часть бизнеса?

— Нет.

— Вы передавали деньги Горбачеву добровольно, понимая, что они будут использованы на благотворительность и социальные проекты, правильно ли я понимаю?

Судья снимает вопрос с формулировкой "в такой форме не задаются вопросы, переформулируйте".

— Якобы передавая деньги, вы передавали их добровольно и понимали, что это пойдет на благотворительные цели?

— Добровольно. Но на какие цели, это было для меня загадкой.

— А если бы лично я, испытывая финансовые затруднения, попросил у вас помощи вы бы помогли мне?

— Да.

— Это вопрос к тому, нужен ли был нам Горбачев и остальные. И последний вопрос — а зачем это вам? Мы, сидящие здесь, это прекрасно понимаем, — ответа на этот вопрос Хорошавин не ждет и садится на скамейку.

К допросу приступает адвокат Икрамова Юрий Сюзюмов. Он задает похожие вопросы — знал ли Сухоребрик, на что идут деньги, когда и почему возникли подозрения, что это не благотворительность... Затем предлагает охарактеризовать Хорошавина.

— Эффективный руководитель, один из немногих на Дальнем Востоке, ставил цели, достигал, работал эффективно как губернатор, — отвечает свидетель. Затем объясняет защите, что уголовное дело по факту дачи взятки было на него возбуждено и прекращено по причине добровольно данных показаний.

Объявляется перерыв, во время которого Константин Сухоребрик откровенничает с журналистами. Говорит, что "человек же не бывает однозначно плохим, вот и Хорошавин был и так, и сяк", что "человек он разумный, но жадный", что "на самом деле он сделал очень много для авиации".

— Он и тратил деньги на благотворительность, онкологически больным детям помогал. Но что прилипало, то прилипало, — говорит гендиректор "Авроры", добавляя, что ждет допроса Горбачева, который прольет на все свет. Правда, "у Горбачева здоровье отвратительное", и как будет проходить допрос, неизвестно.

Обновлено 4 апреля 2017 в 16:40

После перерыва суд решает продолжить завтра. В 10 утра приступят к допросу свидетелей Колесника и Лаптева.

Следите за обновлениями новостей в нашем телеграм-канале
Новости по теме:
Подписаться на новости