Требуются творцы. Сахалин.Инфо
29 марта 2024 Пятница, 15:56 SAKH
16+

Требуются творцы

Туризм, Weekly, Невельск

В этом году исполняется 80 лет со дня рождения замечательного человека — геолога, педагога, исследователя, путешественника — Владимира Михайловича Дуничева. Пять лет прошло, как его нет с нами, но его научное творчество, чуткое отношение к природе Сахалина и Курильских островов, сохраняется в памяти всех его коллег и выпускников.

В.М.Дуничев (Монерон, Сахалинская область, 5.09.2007)
В.М.Дуничев (Монерон, Сахалинская область, 5.09.2007)

Владимир Михайлович Дуничев (5 декабря 1936 года — 6 апреля 2011 года) родился на Волге в городе Горьком — бывшем Нижнем Новгороде. Школу закончил в 1954 году в Калининграде. Первые три курса учился в Новочеркасском политехническом институте, затем — в Софийском горно-геологическом институте (Народная Республика Болгария), который закончил в 1959 году, получив диплом инженера-геолога. С 1959 по 1975 годы работал в различных организациях Сахалинского геологического управления, изучая геологическое строение и месторождения полезных ископаемых на Сахалине и Курилах. Был начальником Южно-Курильской гидрогеологической партии, главным геологом Курильской геологоразведочной экспедиции. В 1968 году по материалам разведки месторождения парогидротерм Горячий Пляж и геологического строения вулкана Менделеева защитил кандидатскую диссертацию по специальности вулканология "Особенности вулканизма и вопросы генезиса термальных вод центральной части острова Кунашир (Курильские острова)". В 1981 году получил ученое звание доцента. С 1975 года преподавал в Сахалинском государственном университете — геологию, геоэкологию, этнологию, концепции современного естествознания, методы научных исследований в естествознании. С 1978 году — заведующий и профессор кафедры географии СахГУ, член Русского географического общества. Автор 240 научных публикаций, в том числе 34 монографий, учебников и учебных пособий для студентов и школьников. За заслуги в деле возрождения науки и экономики России награжден серебряной медалью Петра Великого, являлся академиком Международной академии наук по экологии и безопасности жизнедеятельности, Международной академии наук о природе и обществе.

1

3 сентября 2007 года. Сегодня начинается наше путешествие на остров Монерон, который в апреле 2006 года приобрел статус природного парка. В начале девятого утра вместе с Владимиром Михайловичем мы уже на западном побережье Сахалина в городе рыбаков и мореходов — в Холмске. В связи с недавним разрушительным землетрясением причал в Невельске временно закрыт. Судно "Морская королева", на котором мы отправляемся на Монерон, куплено в Японии при содействии администрации Сахалинской области. Построено в США в 1991 году. До "Морской королевы" в акватории Монерона правил бал "Корсар", что в переводе с итальянского означает ни что иное, как "морской разбойник, пират".

Владимир Михайлович — заядлый путешественник, с внуком Максимом в прошлом году они посетили Австралию и Новую Зеландию, в этом году — Египет и Бразилию.

Пока идет заправка судна, в кают-компании рассматриваем японские журналы о рыбной ловле и яхтах — отечественному судостроению пока далеко до них.

Вышли в 11:00. Если в гавани портпункта было спокойно, то на море нас встречает шторм. Болтанка неимоверная. В кают-компании от качки полетели со стола кружки. Ящик со всякой всячиной полетел на пол, перевернулся столик.

Вот и ковш. "Морская королева" швартуется у причальной стенки в бухте Чупрова. Осторожно ступая по мокрым от мелкого дождя камням, проходим в домик охраны.

В коридорчике новый начальник охраны забрал пропуски. Прочитав записи в документах, сделанные в дирекции природного парка, он спросил:

— Это же с какими научными целями вы прибыли?

— Описание туристических маршрутов…

— А-а…

На стене большая черно-белая карта Монерона. Японцы, заселившие остров Монерон, территориально относящийся к Сахалинской области, в 1905 году после поражения России в русско-японской войне называли его Кайба ("морская лошадь" или "сивуч"). Здесь располагался рыбоперерабатывающий завод японского акционерного общества "Кайбато", являвшийся административным и экономическим центром острова.

После освобождения Сахалина и Курильских островов на острове была организована промысловая база активного глубоководного лова сельди с непосредственным подчинением Главприморрыбпрому, а затем Невельскому рыбокомбинату. Путина в первый послевоенный год не была удачной. Зато удалось собрать около 20 000 яиц кайры, которые были реализованы в торговой сети. К началу шестидесятых годов природные ресурсы острова оскудели, а остров на долгие годы опустел.

Несмотря на статус природного парка, Монерон достаточно посещаемый уголок Сахалинской области. Сюда ходят яхтсмены из Холмска и Корсакова. В бухте Изо прописались дайверы. Больше десятка туристов готовятся покинуть остров после трехдневного пребывания на Монероне. Они расположились в районе "губернаторского" городка и надеются уйти сегодня на "Морской королеве" на Сахалин.

Капитан мягко старается уговорить их отказаться от этой затеи и перенести отход судна на завтра, когда шторм утихнет.

— Ходили рыбачить ерша — поймали шесть штук. Отдельные экземпляры до пяти килограммов весом. Из-за болтанки вернулись уже через час. Плавали к гротам, — делятся впечатлениями туристы.

По пути на Монерон они видели косаток и даже недолго преследовали китообразных, чтобы сфотографировать их.

По предварительным оценкам, природно-ресурсный потенциал острова соответствует уровню местной рекреации, а подводная его часть — общероссийской. Постоянное население насчитывает 5-8 человек, занятых в основном обслуживанием маяка и сбором метеорологической информации, охраной территории природного заповедного учреждения. Результаты технико-экономического обоснования морского природного парка "Монерон" (В.Г.Папунов, Т.В.Воробьева, А.А.Воробьев и др., 1993) показывают, что наиболее рациональным путем освоения природно-ресурсного потенциала острова Монерон является его многоотраслевое использование. По мнению проектировщиков, целесообразно сегментирование островной территории на три функциональные зоны: заповедная, туристско-рекреационная (ограниченной рекреации, массовой рекреации) и хозяйственная. Между тем ученые предупреждают, что расположенность острова в пределах Монероновского поднятия, являющегося эпицентром землетрясений, и приуроченность его к наиболее опасной 7-балльной сейсмической зоне, существенно увеличивает возможность возникновения здесь обширных обвально-оползневых процессов, что является ограничивающим фактором хозяйственного освоения острова.

К менее опасным природным явлениям на острове относятся сильные туманы с максимальной для Сахалинской области повторяемостью. Определенной опасностью для водных видов рекреации является внезапное возникновение отжимного ветра и сильных, вдольбереговых течений.

В долине реки Красной хорошо видно несколько бревенчатых домиков, с лестницей с фонарями по сторонам от берега до часовни на самом верху склона. "Губернаторский" городок появился совсем недавно, несмотря на имеющиеся ограничения в законодательстве, касающиеся особо охраняемых природных территорий. Средств на пуск в эксплуатацию пока нет...

Использование туристического комплекса и посещение туристами острова, несомненно, даст мультипликативный эффект, охватывающий организации Невельского района, так как путь на Монерон проходит через Невельск, где туристы пользуются услугами транспортных предприятий, гостиничной и ресторанной сетью.

Вокруг мыса Чупрова до бухты Домашней восстановлена пешеходная дорожка на бетонных опорах. Настил в некоторых местах пробит волнами. На оставшихся досках лежат крупные и мелкие камни, упавшие со скал. Видна ржавчина на новеньких перилах.

— Как же японцам удавалось ходить под скалами? — спрашивает один из туристов, когда узнает о том, что у японцев по всему периметру острова была чуть ли не дорога.

— Если носить понемногу, можно и гору перенести, — отзывается кто-то из стоящих рядом с нами.

Команда "Морской королевы" приглашает нас на ужин. На столе в гостиной водка с трепангом и окрошка. Серые обводы причальной стенки ковша, сделанной еще японцами, удерживают судно на прочных веревках. Качка едва заметна.

Андрей — механик судна — читает все, что попадается под руку. Заметив в его руках книгу о таинственных природных явлениях, Владимир Михайлович заметно оживляется:

— Два главных источника знаний — книги и природа. Книги помогают постичь известное. Природа — раскрывает путь в неведомое. Умение рассуждать, логически мыслить, анализировать факты не является само собой. Всему этому надо учиться. Надо как можно больше узнать из того, что известно: факты, идеи, мнения. Необходимо сначала пройти тот путь, который уже пройден до тебя, познакомиться с известным, для того чтобы подойти к границе современного познания и шагнуть в неведомое.

— В детстве почти каждого человека учит природа. Но не каждый способен учиться у нее. И не каждый способен к детским наблюдениям и переживаниям добавить знания — сначала простые, ученические, затем специальные… Мир природы не такой, каким его воспринимает своими чувствами человек.

На сопках туман. До мыса Северного рифы в белых фейерверках атакующих волн.

— Все неправильно. Ученые придумали мир и живут в нем. Между тем еще Омар Хайям почти тысячу лет назад сказал:

Все, что видим мы,

видимость только одна.

Далеко от поверхности мира

до дна.

Полагай несущественным

явное в мире,

Ибо тайная сущность вещей

не видна.

В.М.Дуничев разработал новую научную методологию познания реального мира природы — ноотику. Ноотика (гармония разума, доказательства). Суть ее в нахождении необходимых и достаточных признаков природных объектов и явлений, выведении по ним понятий, сравнение которых позволяет формулировать законы строения и функционирования реального мира природы, создавать его модели (индуктивное мышление).

— Мир природы не создан человеком, а потому неизвестно, какой он. Доказательств при создании чувственно-наглядных образов не требуется, а все, что не доказано? — вымысел, — замечает Владимир Михайлович. — Надо освободиться от стереотипов в познании природы. Необходимы модели устройства природных объектов, созданные разумом.

— Никогда не было недостатка в мудрых идеях, не говоря уже о неопределенных или вовсе глупых. В мире науки люди бывают разные — ученые, критики, творцы. Ученый, часто повторяет какие-то научные положения, не понимая смысла. Критики — это те, кто постоянно сомневаются — таких прогоняют из научных лабораторий. Творцы — те, кто предлагает новые знания. При взгляде на природу надо освободиться от стереотипов. Творчество — это беспокойство… Истина — есть то, что есть на самом деле, она должна расширяться.

Первая ночевка на судне под высоким деревянным православным крестом на краю мыса Чупрова проходит спокойно.

2

4 сентября 2007 года. Море беспокойно шумит, разбиваясь о рифы. Окружающее пространство залито серым утренним светом. Мутные от испарины пластиковые переборки отделяют внутреннее пространство яхты от мокрых от ночного дождя коричневых скал. Выхожу на берег насладиться прохладным морским воздухом.

Сеет мелкий дождь. Море стало тише. На причал выбираются туристы — стаскивают вещи. Нас ожидает перспектива переживать непогоду на сыром берегу, когда уйдет "Морская королева".

На причале встречаю Василия Захарова. Окончил Хабаровский политехнический институт по специальности "Машины и механизмы лесной промышленности и деревообработка". Последние два года занимался строительством "губернаторского городка" на Монероне. С апреля этого года живет на Монероне безвылазно, присматривает за строительными материалами. Есть перспективы остаться на зиму.

— Располагайтесь в доме, места хватит, — предлагает Василий, разглядывая затянутый непогодой горизонт.

С благодарностью принимаем приглашение. Располагаемся в одном из коттеджей в комнате с двумя матрасами и несколькими одеялами на полу. Этим летом здесь жили строители комплекса. Владимир Михайлович раскладывает привезенный с собою надувной матрас.

В комнате есть раковина, туалет и душевая кабина. Система канализации и водоснабжения требует тщательной наладки. В гостиной видавший виды телевизор, принимающий одну программу — первую. Изображение плохое, но суть происходящего в мире понять можно — если, конечно, не циклон. Рация есть только на маяке.

Мебели нет, кроме грубо сколоченного стола с лавками в гостиной. Из неё дверь ведет на кухню. Здесь газовая плита, мешки и коробки с продуктами, холодильная камера. Другая дверь ведет на балкон, с которого хорошо видна акватория бухты.

Первым делом посещаем часовню. Внутри рубленой постройки с православным крестом на куполе икона с изображением Федора Федоровича Ушакова (1744-1817) — русского флотоводца, адмирала, возведенного русской православной церковью в сан святого. Перед иконой в жестянке две догорающие свечки. На подоконнике металлическая емкость для огарков. Целая пачка свечей предусмотрительно оставлена церковнослужителями в гостиной дома, где мы расположились, для приезжих.

— Когда священник приезжал, я его спрашивал, может ли он окрестить меня здесь, на Монероне? Обещал, — рассказывает Василий. — Времени у меня много, на чтение библии, на посты.

Василий ходит босиком. Он поранил ногу и бережет ее от потертостей.

Владимир Михайлович был на Монероне в 1967 году в составе Сахалинской нефтеразведочной экспедиции.

Здесь — в долине реки Усова — стояла буровая установка, и специалисты искали нефть. Владимир Михайлович с самого начала был убежден в бесперспективности работ. Дело было зимой. Бурение не принесло результатов, осталась лишь скважина глубиной 3400 метров, показавшая наличие под островом монолитной базальтовой толщи без всяких осадочных отложений. Отрицательный результат трехлетних работ не смутил руководство экспедиции. Управление геологоразведки объявило о том, что на Монероне имел место быть полигон по отработке перевозок оборудования морем и испытания новых технологий в сложных погодных условиях и т.д.

— Люди боятся признаться в своих ошибках. Ошибка в понимании человеком мироздания — это то, что ведет к трагическим последствиям. Если мы не будем понимать мир таким, какой он есть, то катастрофы неизбежны, — отметил Владимир Михайлович.

В.М.Дуничев
В.М.Дуничев

В геоморфологическом отношении остров представляет неогеновый щитообразный вулкан с плоской привершинной поверхностью и боковыми конусами, которыми, по-видимому, являются Красные острова, остров Обсервации, Восточные острова. В архаичные времена остров, видимо, отличался буйным характером, а мыс Сивучий — ни что иное, как результат одного из крупных извержений вулкана.

Первые геологические исследования на острове Кайба проводились Т.Исидзаки и К.Сакакура, которые в 1937 году опубликовали "Геологический словарь острова Монерон". Более детальное геологическое строение острова Кайба исследовалось профессором Хоккайдского императорского университета Немото и сотрудником музея губернаторства Карафуто Момору Куродзава. В опубликованной им "Геологии острова Кайба" он ограничился сообщением о распространении вулканогенных и осадочных образований на территории острова и описанием общей его структуры. Его представления о возрасте отложений были очень неопределенными из-за слабой обоснованности фактического материала.

Тем не менее автор воспроизвел картину происхождения острова в конце третичной эпохи, когда "вследствие подводной вулканической деятельности непрерывно увеличивался слой разнообразных по характеру веществ и постепенно образовывалась отмель. Затем наряду с возвышением этой мели над поверхностью моря произошло сильное извержение вулкана, и эта мель покрылась слоями агломератов".

— Наука организует мысли человека, нравственность, поведение. Для науки — главное добыть факты, сделать на их основе верные умозаключения, доказать их правильность.

В.М.Дуничев разработал и преподает естественнонаучную модель геологии, альтернативную общепринятой картине геологии. Суть ее в том, что в каменной оболочке, как и в атмосфере, гидросфере и биосфере, взаимосвязанных между собой и составляющих единую систему планеты Земля, происходит круговорот энергии и вещества, вызванный поступлением солнечной энергии и наличием у земного шара гравитационного поля. Система геологических процессов в круговороте энергии вещества в литосфере, в том числе вулканизм объясняется заключительным звеном этого круговорота — вулканы на Земле извергаются потому, что светит Солнце и действует закон всемирного тяготения.

— В официальной геологической науке логики нет. Все не так, как говорится. Сначала знакомлю студентов с общепринятым объяснением причин землетрясений: сталкиваются литосферные плиты, растут горы, поэтому землетрясения в горах. На равнинах, как тектонически спокойных участках литосферы — платформах, землетрясений нет. Прошу перечислить города, пострадавшие от землетрясений. Называют Токио, Ташкент, Бухарест, Каир и др. Выясняется, что все они построены на равнинах.

Студенты сами делают такой вывод, или учатся добывать знания: объяснения, которые доказаны. Все сказанное, но не доказанное — вымыслы, взгляды. Удивляются, знали, что разрушенные города построены на равнинах, а повторяли написанное в учебниках: равнины — стабильные платформы. Начинают сомневаться в полученных в школе и вузе сведениях о природе, а это первая ступень к творчеству: самому впервые для себя доказать новое, ранее себе неизвестное.

— Облик земли непрерывно меняется. Эти изменения необратимы. В мае 1995 года при землетрясении на Сахалине был разрушен поселок Нефтегорск — погибло более 2000 человек. На Курильских островах сильные землетрясения ощущаются по несколько раз в год. Отсутствие научно грамотных объяснений причин и механизма землетрясений компенсируется распространением разных слухов, вызывающих порой панические настроения у части населения: например, то, что Сахалин стоит на узкой ножке, которая обломится, и остров опрокинется в море. Научно достоверное объяснение причин землетрясений успокаивает человека, позволяя самосовершенствоваться в познании природы, приспосабливаться, действовать лучше и лучше, чтобы достигнуть тех пределов, которые приобретаются знанием.

— Надо сделать познание природных явлений непрерывным, логически выверенным, результативным. Студенты, когда изучают естествознание — пыхтят, тяжело им. Мне тоже непросто. С ними растешь. Естествознание как система наук о природе, включающая физику, химию, биологию, геологию, географию, способствует формированию у студентов логически выдержанного индуктивного и системного мышления. У них появляется возможность самим познать изучаемое природное явление или объект, аргументировано изложить суть его другим людям, в том числе и школьникам.

Над проливом белая мгла. После позднего обеда на веранде продолжаем интересный разговор.

— После Болгарии мне разрешили свободное распределение. Сахалин — Курилы — романтика — попасть невозможно. Я выбрал Сахалин. Занимался геологической съемкой в селе Мгачи на северном Сахалине, затем работал на Курилах. В 1964 году на Кунашире бурили Горячий пляж, проводили режимные наблюдения. Задания были большие, не успевали. Поэтому отчеты писали на глазок, неточно. Я же отчеты писал на основе объективных данных, т.е. не какие хочу, а какие есть. Про меня говорили: "Этот не совсем нормальный Дуничев". На Курилах тайфуны, ходил молодой, мокрый — ничего. Дождь идет, а ты сидишь, думаешь, мышление развиваешь. Водку и раньше не пил, потому времени на размышления у меня всегда больше было, чем у других...

— Нравственность проявляется в проступках. Тут важно побудить человека к одним действиям и отстранить от других. Я считаю свою задачу только тогда выполненной, если научил студентов логически доказательному мышлению, а с воспитательных позиций помог стать добрым и честным человеком.

Василий рад общению и внимательно прислушивается к нашим разговорам о сотворении мира.

Над островом растекаются синие сумерки.

3

5 сентября 2007 года. Погода наладилась. В начале десятого утра отправляюсь в бухту Кологераса (айнское название — "залив — чаша"), следуя первоначальному замыслу отыскать удобные тропы для будущих туристических путешествий. Владимир Михайлович собирается исследовать береговую полосу от мыса Северного до мыса Чупрова.

Бухта, которую мне предстоит сегодня увидеть, названа в честь капитана — лейтенанта, впоследствии контр-адмирала Л.К.Кологераса, командира шхуны "Восток", на которой К.С.Старицкий в августе 1868 года отправился к берегам Сахалина, для того чтобы отыскать и определить географическое положение каменноугольных пластов. Благодаря хорошей погоде, а также участию командира и офицеров шхуны в состоявшемся предприятии, гидрограф смог дополнительно выполнить целый ряд астрономических и гидрографических исследований, а также получил возможность высадиться на острове Монерон. По результатам исследований уже через два года план острова Монерон был одобрен и отпечатан гидрографическим департаментом, так что им могли пользоваться суда, плавающие в Японском море. Мысы Северный, Сивучий, Отвесный, Приметная Скала, острова Красные, Пирамидальный, Поясной (Южный), Камень Морской и др. — все эти названия появились после экспедиции К.С.Старицкого.

Не был забыт и корабль, на котором проводились работы, — именем шхуны "Восток" назван риф в северной части бухты Чупрова, где при японцах появилась телеграфная станция. Через полчаса я уже рядом с ней. Мыс Северный — непроходной, поэтому я лезу вверх по крутому склону. В небольшой ложбинке короткая остановка.

В верхней части подъема пересекаю островки березы Эрмана с искривленными стволами. Черные птицы гоняют молодых чаек, сбивая их на землю — воронья вольница. Преодолев мыс, иду по краю большого амфитеатра. Слева гора Чупрова (279 метров). Через полчаса впереди по ходу движения открывается долина реки Монерон. Тут и там, будто паруса, несутся по склону темные ели. От постоянного ветра они уткнулись в склон ветвями, стоят, будто на подпорках. Ветер и сегодня достаточно силен. По синему небу несутся с востока на запад рваные облака. Жесткий бамбук бьет по ногам. Всюду пауки расставили свои ловчие сети. Спускаюсь к руслу реки и не могу найти водоток. Наконец в глубокой каменной прорези обнаруживаю ручей, скатывающийся к морю. Это и есть река Монерон. В нее сбегают еще более тонкие струйки воды.

Некоторое время иду между двумя каменными стенками, пока не останавливаюсь у обрыва высотой не менее восьми метров. Здесь река падает вниз на галечный пляж бухты Кологераса. Слева вытянутый в море мыс Сивучий. Цвет воды в бухте от светло-зеленого — на мелководье, до темно-синего. На камнях метрах в ста от меня качаются на волнах нерпы. Семь особей — две вместе, остальные порознь. Неподалеку от устья реки ещё три нерпы, будто сторожевые псы, пристально наблюдают за мной, готовые в любую минуту рассеяться по акватории.

Мыс Сивучий
Мыс Сивучий
Бухта Чупрова
Бухта Чупрова

Спускаюсь по руслу небольшого водопада, цепляясь за крепкую траву, используя каждую вмятину в жидком травянистом покрове, каждый уступ в каменной стенке. Справа в двухстах метрах от устья реки Монерон находится так называемый Большой грот с высотой входного отверстия около 7 метров. Говорят, что там видели куски металла, возможно, останки субмарин японских камикадзе, легенда о которых существует уже много лет. Подходы с берега затруднены. Исследовать грот удобнее с моря, располагая специальным водолазным оборудованием.

— Но лазить туда не стоит, могут быть японские растяжки (взрывчатка с растянутой перед ней проволокой, стоит задеть — срабатывает взрыватель). Думаю, что на острове немало таких мест. Если хорошо поискать, то в скалах можно обнаружить "дымоходы" — вентиляционные шахты, ведущие в подземный город, — рассказывал мне в одной из поездок на Монерон кто-то из маячников.

С другой стороны от устья реки между обломками туфа замечаю кострище. Сажа на обожженных скалах. Куски обгоревшего плавника разбросаны. Здесь, видимо, останавливались туристы. Над стоянкой гибкий бамбуковый прут с двумя флажками, один — с корейскими иероглифами из тех, что корейские рыбаки обозначают крабовые порядки, второй — из куска черный материи с черепом и скрещенными костям, ─ напоминающий "Веселого Роджера" — символ морского разбоя.

Еще через сотню метров натыкаюсь на "божка" — камень с приставленной "головой" — другим камнем поменьше. На "груди" монумента вывешены украшения из морских раковин. Руки и ноги — палки, одна "нога" вставлена в рваный ботинок, вторая отвалилась и лежит тут же. Перед каменным истуканом металлические чашки для "кормления".

Сразу за тотемом скалы прижимаются к воде, и пройти не представляется возможным. По открывшейся тропе выбираюсь на мыс и сразу натыкаюсь на раскоп. Те же котлованы — полуземлянки айнов, что я видел на Шикотане. Вся верхняя часть мыса представляет собой большую прямоугольную площадку, очерченную рвами. Согласно айнской легенде, впервые изложенной Б.Пилсудским, здесь была расположена игровая площадка богов и от брака молодого человека из страны Рурупа и божественной девушки, украденной в этом месте, произошел айнский народ. До 1945 года здесь находился японский поселок Томарисара.

Под ногами жесткая луговая растительность. Береговые обрывы изрыты дождевой водой. В одном из них обнаруживаю место для свалки мусора. Вода обнажила увесистый "тэцубин" — японский чугунный чайник в пузырях от ржавчины. Рядом миниатюрные пузырьки для духов или лекарств, бутылки из-под пива с иероглифами на днище, осколки посуды с пейзажными сценами. Затем рассматриваю пустую яму — склеп, выложенный по периметру бетонными плитами, два перевернутых рыжих от ржавчины чана для выварки рыбьего жира.

С мыса Сивучьего открывается восточное побережье острова. Берега обрывистые. Хорошо видна скала Путь Смерти. Там находится лежбище сивучей. Бессмысленный отстрел животных в послевоенные годы на восточном побережье привел к тому, что морские животные ушли сюда — в наименее обжитую западную часть острова. Тогда же расправились с птичьими "базарами".

— На острове пытались разводить котиков. Отловили их на Сахалине. Из двух десятков особей выжила треть. Их содержали в вольере в бухте Чупрова. Когда котиков выпустили на волю, животные так и не смогли прижиться. Котики подплывали к катерам, выпрашивая подачку, а затем или погибли или были перебиты… — рассказывал работник охраны.

Спуск на берег рукотворный. Склон аккуратно подрезан и похож на пандус для инвалидов в системе современного городского хозяйства. Велико желание заглянуть за следующий мыс, обойти остров целиком... Между тем утомление дает знать о себе. В 13:00 решительно поворачиваю назад. Пересекаю плато в обратном направлении, а затем начинаю подниматься вверх по долине реки. Неожиданно в сотне метров от устья, на левом берегу реки, замечаю четырехгранный бетонный столб, чуть больше полуметра, с надписями на японском языке. Иероглифы еще предстоит расшифровать. Сфотографировав неизвестно откуда взявшийся знак, лезу вверх в сопку на водораздельный хребет.

Ели-паруса остались позади. Останавливаюсь возле ольхи, увитой лианами винограда. Гроздья зеленых ягод обрываю и с хрустом пережевываю, стараясь утолить резкое чувство голода. Запиваю водой из пластиковой бутылки. Сожалею о том, что не взял с собой никакой еды, рассчитывая на кратковременную прогулку.

Сопротивление стеблей бамбучника и крутизна склонов заставляют то и дело останавливаться. Неожиданно натыкаюсь на невидимый в зарослях ствол березы, растущей вдоль склона, и падаю лицом вниз. Бамбук пружинит, расступаясь и не причиняя боли. Вот и водораздел — перевожу дух и пускаюсь в новое плавание по бамбучнику, стараясь держать оптимальную траекторию движения. На выходе с плато перед спуском к телеграфной станции объедаю куст красной рябины. Спускаюсь той же тропой, по которой поднимался с бухты Чупрова.

16:00. У кекура "Палец" встречаемся с Владимиром Михайловичем. Он радостно приветствует меня взмахом руки, затем обращает мое внимание на дайки — вертикально расположенные в склонах сопок и выступающие наружу каменные плиты.

— Раньше англичане называли дайками изгороди, которые выкладывали из камней пастухи овец, чтобы предупредить потерю животных в результате миграции. Геологи всего мира по аналогии стали называть так разделительные каменные стенки, образовавшиеся в результате подвижек земной коры. Многие думают, что землетрясения происходят от столкновения плит...

— А разве не так? — спрашиваю я.

Телеграфная станция
Телеграфная станция

— Ничего подобного. Давайте, попробуем нарисовать земной шар — круг, и поместить на него без изменения масштаба тихоокеанскую плиту.

Владимир Михайлович находит у подошвы сопки пятачок песка и, будто Архимед под Сиракузами свою сокрушительную метательную машину, увлеченно рисует щепкой модель земли — круг и над ним два прямоугольника, сомкнутые вверху в виде шалаша.

— С позиции геометрии плита как объемное тело представляет собой прямоугольный параллелепипед. Его проекция на плоскость — прямоугольник. Земля имеет форму шара: отсюда земной шар. Модель его — глобус. Проекция шара на плоскость — круг. Экваториальный радиус земного шара — 6378 км. Протяженность считающейся наибольшей тихоокеанской плиты около 15 тысяч километров, или больше диаметра Земли. Как вы видите, плита (прямоугольник) коснется поверхности шара (круга) в одной точке, а вся остальная часть ее повиснет в воздухе. Столкнутся две плиты высоко в атмосфере. Это значит, что плит на земном шаре теоретически быть не может. Это — вымысел. Любое объемное тело, погружающееся с поверхности литосферы в ее недра, может быть только конусом, но не плитой.

Владимир Михайлович пристально оглядывает бухту, приглашая меня проникнуть в ход его мыслей.

— Место на глубине, где происходит землетрясение, называется гипоцентром. Проекция его на поверхность литосферы — эпицентр. Вокруг него наибольшие разрушения. Это — эпицентральная область. Форма в плане ее овальная. Если соединить границы эпицентральной области с гипоцентром, получим конус. Если вы посмотрите на физическую карту, то увидите, что границы равнин суши и озер на них овальные. Очертания котловин морей овальные, так же, как заливов и бухт их береговой зоны. Та же бухта Чупрова, где мы находимся. Раз землетрясения происходят на равнинах, значит, равнины — подвижные участки литосферы. Равнины находятся ниже неподвижных гор. Следовательно, равнины опускаются, проваливаются. Провалиться можно в пустоту, но их на глубинах 30 км и глубже (где отмечаются гипоцентры) — нет. Пустоты, значит, появляются и сразу же заполняются конусами вышележащих горных пород, что и фиксируется землетрясением. Гравитационное поле, притягивая все тела к центру Земли, уменьшает объем ее каменной оболочки. Масса же ее остается неизменной. Увеличивается плотность глубинного вещества. Более плотное вещество занимает меньший объем от предыдущего. Возникает пустота, в которую проваливается конус, вызывая землетрясение. Отсюда овальные очертания котловин морей, заливов, бухт, равнин, озер. Если принять сферическую форму нашей планеты и действие закона всемирного тяготения, то на Земле обязательно будут происходить землетрясения. Это обычное состояние земного шара. Бояться их не нужно, а лучше строить здания и сооружения, которые выдержат любое землетрясение.

К пяти часам вечера возвращаемся в городок. После ужина подробно записываю в тетрадь историю земли, старясь не упустить деталей, не скомкать, не сломать...

4

6 сентября 2007 года. Ночью прошел дождь. Земля сырая. Зелень темная от влаги. Несколько физических упражнений и купание освежают. Температура воды выше, чем на западном побережье. Если в сентябре — октябре на западном побережье Сахалина она составляет 14,2 градуса, то у Монерона — 16,6 градуса, так как его задевает ветвь теплого Цусимского течения.

К полудню выбираюсь на каменистый пляж. На берегу прибывшие на остров депутаты Сахалинской областной думы заряжаются энергией моря.

После обеда с Владимиром Михайловичем отправляемся наблюдать за моллюсками. В районе скалы "Палец" отлив открыл каменное плато с окнами воды. Это своеобразные аквариумы с удивительным подводным миром, зелеными нитями водорослей, пронизанных солнечными лучами. На Монероне нет рек, которые бы выносили грунт в акваторию моря, способствующий загрязнению и мутности воды. Вода столь прозрачна, что видны все оттенки цветов. Черные морские ежи густо усыпают пологие стенки камней. В расщелинах плотно, одна к другой, розовые раковины мидий. Чтобы оторвать их от камней необходимы большие усилия. Проживание в прибойной полосе заставляет моллюсков как можно крепче "привязываться" ко дну, и нужна крепкая хватка, чтобы справиться с мощным сопротивлением удивительных существ.

Помню восхищение туриста с материка во время прошлой своей поездки на Монерон:

— Я нырял с аквалангом в Черном море. Хоть бы какая-нибудь тварь шелохнулась. В Египте на тамошних пляжах тоже нырял. Но там, если что и удастся заприметить, ни ловить, ни тем более увезти с собой не разрешается, полиция начеку, — рассказывал Денис.

Интересная находка ожидает нас на берегу. Это мужская кожаная тапка с колонией двухстворчатых раковин на ней. Необычное сочетание человеческой цивилизации и стихии моря. Её вынесло на берег штормом. Здесь уже поживились птицы и мелкие насекомые. Внутренние полости раковин пусты. На пару с тапкой сфотографировали друг друга. То же проделали с обломком подводной скалы с колонией цветных раковин на нем. В финале посещения природного аквапарка Владимир Михайлович вытаскивает плеть морского винограда и торжественно отправляет ее в свою авоську, где уже лежит несколько морских ежей. Термообработка и острые специи делают многие водоросли, произрастающие в акватории острова вполне съедобным и, несомненно, полезным продуктом.

По пути к городку Владимир Михайлович находит два великолепных опала и без сожаления отдает их мне.

— Вы дольше меня проживете, пусть у вас будут, — произносит он. — Скажете: "Дуничев подарил"...

Закат
Закат

Обследуем склон выше часовни. Слева ровная поляна, над которой раскинул ветви сахалинский бархат. Его оплетают веревки для сушки белья. На одном из деревьев висит рында, отливающая бронзой. Когда-то здесь была целая рощица.

На поляне скамейка для отдыха. Справа по ходу движения журчит ручей. Здесь расположен водоем для сбора воды для приготовления пищи и на технические нужды. За счет высоты создается необходимое давление для стока и подачи воды в городок. Тропа наверх выкошена работником парка. Она приводит в ельник прямо под сопкой, ровно обрезанной оползнем. Вековые деревья с множеством боковых ветвей представляют удивительное зрелище. Высокая трава мешает рассмотреть дно впадины. Древние камни со следами выветривания затянуты лианами дикого винограда, будто маскировочной сетью. Некоторые из камней огромных размеров.

В ельнике три деревянных столбика с жестяными пятиконечными звездочками, выкрашенными красной краской. Они будто бы поставлены на могилах советских пограничников. После войны лежащий в непосредственной близости от морской государственной границы СССР остров Монерон играл важную роль в его охране. Летом 1946 года в поселке Красный (бывший Кита-Котан) на юго-восточном берегу острова был устроен прожекторный пост. Пограничный наряд не один раз успешно действовал против судов японского промыслового флота в советских территориальных водах к юго-востоку от острова. Были потери среди личного состава.

Темнеет. Внизу едва слышно шумит прибой. Горят светильники на лестнице, спускающейся к морю. Депутаты и сопровождающие их лица покинули Монерон.

Ближе к ночи Василий отключает дизель-генератор в целях экономии топлива. Недавно с проходящего судна ему сбросили "посылку" — три бочки с соляром. Из ельника слышен лай собаки.

— Это дикие собаки — кавказцы, брошенные приезжими, Они могут проявить агрессивность к человеку, защищая потомство, быть опасными. Палку носите с собою, чтобы отбиваться, — предупреждает Василий. — Хотя для размножения хищников условий нет. Кормовая база маловата. Ту же лисицу или соболя можно долго ходить и не увидеть.

5

7 сентября 2007 года. Светлый ветреный день. Возможно, сегодня погода установится окончательно и нам удастся полностью реализовать свои планы. Вообще сентябрь на Сахалине по количеству ясных дней выгодно отличается от всех других месяцев в году — их не менее двух десятков.

На веранде по столбам опор ползают летающие муравьи. Мудрая природа и здесь постаралась, наделив необыкновенными способностями обычных насекомых.

— Муравьи, те же бокоплавы, интенсивно осваивают новостройку, какую-то стратегию борьбы надо принимать в этом плане. В кухне мышь завелась. Ночью приходит и гремит кастрюлями, — рассказывает Василий.

Сегодня собираюсь исследовать подходы к горе Старицкого. Сразу после завтрака отправляюсь в путь. Вновь прохожу мимо часовни и поворачиваю на старую японскую дорогу. Слева остается святилище — нагромождение камней, относящееся к культовым сооружениям айнов.

Тропа идет верхом, огибая овраги с короткими потоками ключевой воды, стекающими в бухту. Время от времени она выводит на мыски, заросшие ольхой, с которых открывается великолепный вид на бухту Чупрова, острова Красные. Хорошо виден ковш с катером охраны у причальной стенки. Дорогу то и дело преграждают стелющиеся над землей стволы и ветви деревьев. Приходится то перешагивать, то пригибаться, чтобы продвигаться вперед. Пролезаю в "окна" из висящих лиан дикого винограда. Один раз врезаюсь головой в ствол дерева, нависающий над тропой. Ссадина жжет и призывает к осторожности.

В одном месте тропа резко ныряет в овраг. Упавшие столбы и коричневые от ржавчины тросы указывают на существование здесь когда-то навесного моста. Один трос завис над оврагом, другой, покрытый налетом красно-бурого цвета, образовавшийся вследствие окисления металла затянут землей прямо в русле ручья. Над ним раскинулся папоротник — травянистое растение с крупными сильно рассеченными листьями. На обрыве предусмотрительно вывешена веревка. Она помогает спуститься вниз. На обратной стороне оврага веревки нет. Цепляясь за ветви деревьев, выбираюсь наверх, балансируя на небольших вытоптанных пятачках земли. Она плывет под ногами, затрудняя передвижение на подвижном склоне.

Сразу за оврагом, чуть в стороне от тропы, находится наклонившийся телеграфный столб. Он вырезан из ствола дерева — даже сучки не срезаны. Телеграфная линия давным-давно никого не соединяет. На земле валяется белая катушка для крепления провода. Надпись на ней свидетельствует о её советском происхождении.

Вскоре тропа теряется в траве. Перейдя небольшое болотце, иду в сторону бывшей японской телеграфной станции, пытаясь угадать возможные пути передвижения прежних жителей Монерона. Прохожу большую ровную поляну, открытую к морю, с густым ельником в верней части. Здесь японцы вполне могли выращивать для собственного потребления картофель, капусту, редьку. За "огородом" густой бамбучник резко замедляет движение. Громкий шелест листьев разносится далеко вокруг. В широком размахе поверх бамбука раскинулся можжевельник.

Вновь утверждаюсь в мысли о том, что изучение дорожной системы острова все же лучше проводить в мае, когда травы еще не взошли и земля, будто карта, демонстрирует рисунок проложенных некогда жившими людьми дорог. Вот и мыс Северный, по краю которого я лез вверх два дня назад по пути в бухту Кологераса. Как на ладони телеграфная станция и березовая рощица. Ворон не видать. Начался отлив, и они слетели вниз к морю на кормежку. Порывы ветра прижимают к земле упругие стебли трав, и кажется, будто серебристые волны пробегают по склону одна за другой.

Поворачиваю вверх по едва заметному разрезу почвы. Что-то подсказывает мне, что здесь была дорога в долину реки Монерон. Травы, деревья, цветы, в большинстве своем неузнанные, непрерывно сопровождают меня в моем путешествии. Здорово, что есть люди, которые знают родословную каждого растения и могут рассказать о них просто и точно.

Дорога неожиданно обрывается. Ее срезала осыпь, вызванная землетрясением. Останавливаюсь на крутом склоне. Завтра отсюда, если позволит погода, я начну искать тропу на гору Старицкого. Поворачиваю назад. Примятая трава и затем старая пешеходная дорога выводят меня к городку.

Первым встречаю Василия. Он привалился на подоконник открытого окна своей комнаты и курит сигарету.

— Я вас смотрю, нет и нет, ушли смотреть святилище, а уже три часа отсутствуете, — говорит главный смотритель острова.

— Загляделся на гору Старицкого, вот и задержался, — отвечаю я, располагаясь на отдых.

— На Старицкого военные собираются установить пункт технического наблюдения за южной частью Татарского пролива. Жалко, порежут склоны. Говорят, у японцев там тоже наблюдательный пункт был, — сообщает Василий последние новости. — Завтра три генерала приезжают на остров. На катере привезли инвентарь, продукты, а еще кухарку и двух солдат — контрактников для производства хозяйственных работ.

Кекур "Палец"
Кекур "Палец"

Вечером на нижней веранде солдаты — оба сержанта — и два работника охраны — все молодые, ужинают.

Они только что таскали с берега металлические койки, матрасы, тюки с бельем. На столе томатный сок, жареные макароны. Работники парка служили в военно-морском флоте, знакомы с водолазным делом. Оба интересуются, какую специальность они могли бы приобрести в Сахалинском госуниверситете. Солдат-пограничник из села Поречья Холмского района рассказывает о своей малой родине:

— Был совхоз. Сейчас он развалился, работать негде. Пошел по контракту к пограничникам. Занимался атлетической гимнастикой. В подвал натаскали железа, ворочали его для накачки мускулов.

Второй пограничник, родом из Чехова.

— У нас город был, а теперь село. Скоро шестьдесят лет селу, праздник с фейерверком состоится. Вот только Чехов свое отгулял. Село умирает, так же, как и другие сахалинские села. Население разъезжается кто куда. Градообразующих предприятий нет.

В "гостиничном" номере вновь затеваем беседу о современном естествознании.

— Мир природы, в отличие от мира техники, не создан человеком, и какой он, поэтому, неизвестно. Для познания неизвестного необходимо применять индуктивное мышление: от признаков объектов или явлений к общему — закону, созданию его модели. К сожалению, содержание материала учебников по естествознанию излагается с позиции дедуктивного мышления, или мир природы принимается таким, каким его хочет видеть человек. Еще Сократ говорил: знание — такое объяснение, которое доказано. Все остальное сказанное, но не доказанное, — вымысел, нелепица, взгляд. Знание в науках о Земле добывается при ноотическом (разумом) индуктивном системном мышлении, формируя ноосферу, — модель реального мира природы. В школе и вузе при изучении естествознания индуктивному системному мышлению не учат, а только дедуктивному, или вымыслам.

Так как не человек создал природу, он не знает (не воспринимает чувствами), какая она. Разумом по признакам объектов он создает понятия. Понять с позиции дедукции: раз жизнь есть, значит, она возникла, основу биологии — клетка от клетки, невозможно. Ответ индукции таков: биосфера не возникла, потому что нет данных, что ее не было, а существует. Не возникла в том виде, в каком она сейчас. Ранее была другой, а какой, узнать пока нельзя.

Я написал книгу "Геология 22 века". Нашему проректору по науке объясняю, что хотел бы издать свою книгу. Мне отказали. "Что здесь такого — сказали мне, что бы уже не придумали американцы?". "Ну, как же нет? — спрашиваю я. — То, что делают ученые в своем отечестве — это достояние нации, это его история. Мышление современных ученых — наших или иностранных, о процессах превращения земли, по преимуществу, консервативное. Пусть прочитают, скажут, в чем я ошибаюсь. Я понимаю, что это умственный труд спорить со мной, но как тогда развивать науку, если не подвергать сомнению сложившиеся представления…".

Погода снова портится. Завтра на Сахалин придет циклон. Об этом сообщила первая программа российского телевидения. Циклон уже изрядно потрепал крыши японских деревень на тихоокеанском побережье. На балкон из гостиной брошен провод к самодельной антенне. За окном черная ночь. Холодный ветер с пролива задувает в приоткрытую раму. Кажется, что пришла зима и засыпает остров белым снегом.

6

8 сентября 2007 года. На завтрак будут лепешки из пшеничной муки на подсолнечном масле. Уже при первой пробе обнаруживаю горьковатый привкус. Размышляю о причинах неудачного кулинарного творчества. Наконец, догадываюсь, что муку я по недоразумению развел морской водой, оставшейся от вчерашнего приготовления моллюсков.

Начался дождь. Вылазку на гору Старицкого придется отложить. Из крана с водой струя воды выносит бокоплавов. Беспрепятственно проделав путь от водозабора до кухни, они то и дело выпадают в раковину. В морозильной камере продукты, покрытые густым слоем инея. Много еды оставляют туристы — мясо, картошку, сыр, овощи. Большой мешок с перловкой привез начальник стройки.

— Коня можно выкормить, — заметил Василий. Он по-прежнему обеспокоен перспективой зимовки на острове.

Во второй половине дня на быстроходном катере приехали генералы — пограничники. На море неспокойно. С погодой им явно не повезло, в общем, как и нам. На моторке охраны их перебросили из ковша к причалу, врезанному в берег у "губернаторского городка". После обеда на веранде они обозревали в бинокли окрестности, а затем сели играть в бридж. Бревенчатые стены домов, деревянные беседки и лестница, белые плафоны ламп лоснятся от падающей с неба воды. На балконе подобрал упавшее полотенце, которое с утра вывесил на просушку, выжал из него дождевую воду. С небольшими перерывами со стороны ельника вскрикивает невидимая птица.

— Японский соловей. Иной раз поет до трех часов ночи — для тех, кто не спит, — замечает главный смотритель городка. Он курит на балконе, плотно прикрыв за собой дверь.

Внизу ярко горят фонари, видны тени людей. Выездное заседание высоких гостей из столицы продолжается всю ночь. В проливе, медленно успокаиваясь, бушует шторм. Младшие чины топят сауну обрезками досок из липы, но генералы не торопятся.

9 сентября 2007 года. Воскресенье. Погода удовлетворительная с некоторыми признаками улучшения. Циклон утихает. Крупные морские птицы вернулись на прибрежные камни, занимая свои сторожевые места. На перилах балкона присела тонконогая пичуга и заглядывает в окно.

С берега по лестнице прыжками на одной ноге поднимается в спортивных трусах и футболке молодой генерал. Он делает зарядку. На вид 40-45 лет. Сегодня защитники отечества покидают остров.

Василий с утра обошел городок:

— В апреле завезли стройматериалы. Присмотра не было. Водолазы сожгли целый штабель бревен из липы. Плавник не везде есть. Искать надо. А тут напилили, раскололи ровненько — для приготовления пищи, для тепла удобно.

Завтра наша с Владимиром Михайловичем командировка заканчивается. Желание непременно совершить восхождение на гору Старицкого занимает мои мысли. Предупредив Владимира Михайловича о маршруте, я решительно собираюсь в путь. Василий настаивает на том, чтобы я прихватил с собой в этот раз бутерброды.

По старой пешеходной дороге иду без промедлений. Сухой груздь, раскинул белую шляпку — воронку прямо на тропе. На "огороде" некоторое время размышляю, стоит ли идти сразу вверх или пройти до места, где я остановился в прошлый раз. Выбираю второй вариант, как окажется, не самый удобный.

Следуя выбранному маршруту, забираюсь в густой березняк, а затем попадаю в бамбучник. Оползень уничтожил дорогу, и мне потребовалось немало труда, чтобы взобраться на гребень. То, что я увидел, с лихвой компенсирует мои усилия. Передо мною вновь раскинулась живописная долина реки Монерон, теперь уже в самом ее верху. Краеведы свидетельствуют о том, что здесь в долине когда-то был великолепный пихтовый лес, вырубленный японцами. Расположение старой дороги, будто вешки, указывают выросшие на ней новые деревья. Одной ровной линией они обозначают траекторию передвижения по острову японцев, а затем и наших поселенцев, вниз — в бухту Кологераса, вверх — на гору Старицкого.

Пройдя по гребню чуть более ста метров, я остановился на узком перешейке и вывесил на деревьях несколько листов лопуха нижней более светлой стороной в направлении долины — отсюда буду искать обратный путь в городок. Теперь можно продолжать путешествие на гору Старицкого (493,3 метра) — самую высокую географическую точку Монерона.

Разнотравье поражает. Дудник медвежий высоко раскинул жесткие стебли с осыпающимися семенами. Едва не сваливаюсь в глубокую расщелину — русло речки наглухо прикрыто травами. Здесь поток представляет тонкий едва заметный ручеек, но и он вскоре иссякает.

Выбравшись к верхнему краю долины, замираю в восторге. Передо мной море — огромное, чуть ребристое от ветра до самого горизонта. Сопки, покрытые ярко-зеленой растительностью, круто обрываются вниз у самых ног. На северо-западе хорошо просматриваются Камень Опасности. На юго-востоке виден мыс Сахарная голова. Линия побережья расцвечена яркими разноцветными камнями. Коричневые оползни на склонах — результат недавнего землетрясения на западном побережье Сахалина.

У самого края обрыва располагаюсь на отдых. Чувствую, как стынут стопы от предчувствия опасности. Поднимаюсь и снова настойчиво лезу вверх. За спиной справа и слева остались две невысокие вершины.

Низкорослые березы прикрывают с востока склон, по которому я поднимаюсь. За ними далеко внизу я вижу бухту Чупрова, ковш для стоянки судов, крошечный домик охраны парка.

Ровно в полдень выхожу на небольшое плато и сразу натыкаюсь на окопы и траншею, возможно, относившиеся к бывшему здесь японскому наблюдательному пункту. Только теперь я начинаю осознавать, что нахожусь на вершине горы Старицкого и что намеченная мной цель путешествия достигнута. Луговая растительность покрывает обратную сторону сопки. Всюду сочные зеленые краски. Здесь начинается долина реки Усова — от японского — Оосава ("большая, или главная долина").

Наслаждаюсь открывшимися видами. С трудом сдерживаюсь, чтобы, сломя голову, не пуститься в дальнейший путь. В верхней части долины среди бамбучника "сад камней" — один крупный камень, а вокруг еще несколько мелких. Камни в силу своего местоположения могли нести какую-то культовую нагрузку в жизни древних обитателей острова, следы пребывания которых на острове сахалинские археологи датируют восемью тысячами лет. Между камней спелой россыпью красника. Ягода терпкая и кисловатая на вкус, обладающая целебными свойствами.

Неожиданно усилился ветер, тучи, висевшие в стороне, густой темной полосой закрыли долину реки Усова, окутали вершину. Будто в большой комнате потушили свет. Мгновенно похолодало. Стало не по себе. Ходить в тумане между крутыми обрывами опасно. К счастью туман закрыл лишь юго-западный склон горы Старицкого. Вскоре, пройдя бывшие японские заградительные сооружения, я возвращаюсь в долину реки Монерон.

Следуя тем же путем, я быстро достигаю обозначенного лопухами места и начинаю спускаться вниз. Чутье подсказывало, что японцы не могли не воспользоваться удобным рельефом местности, чтобы проложить дорогу на западное побережье острова именно здесь. Мои догадки оказались верными. Нарисованный воображением путь полностью совпал с реальной действительностью. Если, поднимаясь на гребень, я затратил около часа, то для возвращения на старую пешеходную дорогу мне понадобилось всего… десять минут. Все-таки японцы основательно обследовали остров, прежде чем проложить дорогу в долину реки Монерон.

В пять часов вечера я уже был в расположении городка. Владимир Михайлович отдыхал на надувном матрасе. В течение дня он осматривал склоны мыса Северного. Затем собирал морских ежей там же на мысе. В авоське, выставленной на балкон, полтора десятка иглокожих.

— Один уж больно большим показался. Я с головой под воду влез, чтобы достать моллюска. Чувствую, как сверху по горбушке волна пробежала, едва на ногах устоял.

Глаза у Владимира Михайловича горят. Наверное, так же, как и у меня на горе Старицкого, откуда я вернулся умиротворенный.

Между тем Владимир Михайлович рассказывает о том, какими интересными могут быть экскурсии школьников на Монерон, связанные с изучением истории существования Земли.

— Монерон — естественный геологический музей, — восклицает Владимир Михайлович, демонстрируя обнаруженные на склонах сопок и береговой полосе минералы. — Палеогеологические экспедиции школьников вполне в духе концепции развития экологического туризма на острове. Сахалинскому научному сообществу по силам создать на территории природного парка экологическую тропу "История планеты" от зарождения до наших дней для всех желающих, подготовить экскурсоводов из числа студентов — географов для этих целей.

Жизнь человека и его идеи взаимосвязаны, и сложно переплетены. Идея может надолго пережить своего создателя. Однако рождением своим она всегда обязана человеку, отражая не только его разум, знания, но и характер, страсти и идеалы. Необычные идеи выдвигаются необычными людьми. Надо обладать незаурядным умом, чтобы находить жемчужины мудрости среди мусора и хлама. Чтобы получилось завершенное учение, требуются творцы.

— Владеть — это не значит любить. Нам нужно научиться жить в мире, согласии и уважении с природой, чтобы осознать свою сущность. На Монерон любому человеку надо приходить с любовью. Для ученого это объект исследования, как и другие острова, большие и маленькие, разбросанные в Тихом океане. Это возможность понять феномен человека и его предназначение в этом хрупком и изменчивом мире.

В сумерках в бухту Чупрова пришел и встал на рейде пограничный катер.

7

10 сентября 2007 года. Шесть утра. На завтрак горячие лепешки. Солдаты-контрактники ведут переговоры с командиром судна о погрузке военного имущества и о нашей транспортировке на Сахалин. Волны у причала, достаточно высокие/

— Мне это железо всю лодку порвет, — говорит молодой работник охраны парка, кивая на кучу кроватей, которые намереваются вывозить на рейд на резиновой лодке.

— Если мы не заберем кровати, в части с нас высчитают их стоимость с зарплаты, — переживают пограничники.

Наконец нас берут на корабль. Забрасываем рюкзаки на корму, а затем сами забираемся на борт. Работник охраны неуверенно управляет лодкой. Мичман садится в лодку и с одним матросом возвращается на берег. Они берут в ковше другую лодку, теперь уже деревянную. Вижу, как с пирса в нее летят кровати, мешки с матрасами и постельным бельем. Туда же спрыгивают оба сержанта. Через четверть часа они уже у пограничного катера. Матросы на палубе помогают поднять вещи на борт.

В половине десятого объявляется учебная тревога. Видимо это происходит всякий раз, когда судно отходит и заходит в портпункт, или покидает место якорной стоянки.

Молодой матрос — якут — родом из Амгинского улуса.

— Сколько служить осталось? — спрашиваю я.

— До весны… — отвечает он и лезет на мостик вывешивать морские сигнальные флажки.

На нем спасательный жилет, на ногах домашние тапочки, впрочем, так же, как и на сержантах-контрактниках.

Команда живет на корабле весь период службы. В кубрике, куда снесли наши вещи, тесно. Спальные места заправлены серыми одеялами. Над столиком доска информации с надписью на самом верху: "Наш девиз на рубеже столетий — долг, честь, отечество".

На стенах коридорчика у трапа чертежи, раскрывающие общее устройство видавшего виды военного корабля.

Пограничник из Чехова едет на Сахалин босиком — носки забыл на Монероне. Через некоторое время выясняется, что он забыл на острове также зубную щетку и бритву. Оба контрактника и мы вместе с ними располагаемся на рубке под фальшбортом на матрасах. Корабль идет медленно, не спеша. На тыльной стороне ладони пограничника татуировка "За вас". Вскоре он уже спит, подтянув под себя босые ноги.

Полулежа в тесном металлическом углу, плечо в плечо, я тоже начинаю дремать. Короткий сон восстанавливает силы.

— Повезло нам c людьми. Василий мне понравился. Умный, грамотный, образованный, светящийся человек — а это значит добрый, интересный. Капитан и механик с "Морской королевы" — тоже, люди не кондовые, интересующиеся. Наши попутчики — пограничники — тоже повезло? — говорит Владимир Михайлович.

Привалившись к фальшборту, он надолго замолкает, закрыв глаза, будто прислушиваясь к движению Земли.

В половине второго пограничный корабль входит в порт Невельска. На брекватере множество птиц — бакланов, кайр, чаек, сивуч с гордой осанкой — символ города рыбаков.

После землетрясения морское дно в районе Невельска поднялось, и лежбище сивучей, находившееся на безопасном расстоянии от людей, теперь оказалось доступным. Любопытные потянулись к месту расположения животных, распугивая ластоногих...

Причальная стенка морского пассажирского порта с обрушенной крышей и колонами. Тут и там пришедшие в негодность корабли. В акватории пограничного управления береговой охраны пристаем к борту стоящего у причала судна, и через его палубу выбираемся на берег. Благодарим командира корабля за доставку. Идем через проходную. Ворота открыты, охрана не наблюдается. Обломки зданий тут и там — издержки землетрясения.

На площади шумит дикий рынок.

Несколько микроавтобусов караулят пассажиров, конкурируя с автотранспортным предприятием. До рейсового автобуса еще полчаса, и мы соглашаемся на предложение частного извозчика. Техническое состояние микроавтобуса оставляет желать лучшего.

На подъеме на перевал Ловецкого прокол колеса вынуждает остановиться. Водитель меняет его, подложив под задние колеса булыжники, чтобы машина не соскользнула с сопки.

Дорога через перевал мокрая от прошедшего дождя.

Новости по теме:
Подписаться на новости