"Австрийский" волонтер Олеся Бондаренко: чувствую заботу Вселенной. Сахалин.Инфо
29 марта 2024 Пятница, 11:59 SAKH
16+

"Австрийский" волонтер Олеся Бондаренко: чувствую заботу Вселенной

Персоны, Weekly, Южно-Сахалинск

3 сентября 2015 года Олеся Бондаренко — смешная, добрая и отважная девушка, прожившая несколько лет на Сахалине, — уехала в Австрию помогать инвалидам. На целый год, по программе Европейского Союза Erasmus+. По возвращении мы подкараулили Олесю в аэропорту с хлебом, кимчи и напитком из шиповника и первым делом расспросили о том, что дал ей этот год. Это интервью — о волонтерстве, дружбе, альфах, молчании в ашрамах, фильме про ложку для обуви, а также о том, как экономист-международник превратился в свободного путешественника.

Родилась 25 сентября 1989 года в Советской Гавани. Окончила художественную школу. Училась в Хабаровской академии экономики и права и в Сеульском национальном университете. По специальности экономист-международник. Работала экономистом, преподавателем английского языка в России и Корее, координатором строительства электростанций, оператором и монтажером в телекомпании.

Хобби: кино, сноуборд, пение, йога…

— Олеся, расскажи, ты сомневалась, ехать или нет? Что тебя останавливало и что в итоге побудило принять решение?

— Я думала, что если я уеду, то потеряю год в профессиональном плане. Но проблема была в том, что на тот момент я не могла точно сказать, что это за план и о какой профессии вообще речь. Перед отъездом я работала координатором строительства электростанций на Курилах. Кроме того, мне казалось маловероятным, что в Австрии я могла кого-то встретить для создания семьи, это тоже меня останавливало.

— То, что это все-таки чужая страна и "чужие" инвалиды, а здесь много "своих", которые сильнее нуждаются в помощи, — об этом не было мыслей? Знаю, что многие приводили такой аргумент.

— Да, мне некоторые говорили — где родился, там и пригодился, поехала "фашистам" помогать, у нас тут инвалиды и старики, образно говоря, умирают, а ты отправишься к тем, кому и без тебя комфортно… Ну, во-первых, я не разделяю людей по национальному признаку на "своих" и "чужих". Мы все жители этой планеты. Во-вторых, волонтеры там нужны не потому, что без них все погибнут, это не срочная помощь. Как бы объяснить… Если на тебя посмотрит человек, который живет за чертой бедности, с его точки зрения, у тебя будет все хорошо: ты одет, вроде сыт, куда-то идешь, может, тебя даже где-то ждут. А на самом деле ты на грани депрессии, с работы уволили, все болит, друг не понимает... Чужая душа — потемки. Большинство людей ограничены рамками своих представлений о чем-то. Да, к инвалидам в Австрии хорошее отношение, у них есть все необходимое. Организация, которая работает с ними, привлекает волонтеров для того, чтобы они привнесли новую энергию, чтобы жизнь инвалидов стала лучше. Не в техническом, не в материальном плане, а в душевном. Я помогала и в России инвалидам и престарелым. Я свою жизнь без помощи другим не представляю. А сейчас захотела и поехала в Австрию. Было бы только желание служить другим, а Бог даст силы и энергию. На негативные мнения стараюсь не обращать внимания. Это беда тех людей, кто осуждает.

— И что же все-таки стало решающим аргументом в пользу поездки?

— Их было несколько. Ну с главным мотивом понятно — я хотела быть полезной. Страну тоже выбрала неслучайно, потому что мечтала закрепить немецкий. Перед этим я четыре месяца учила его и не хотела, чтобы знания пропали зря. Конечно, было интересно и в Европе пожить, увидеть ее изнутри. Ну и вообще меня манят приключения, неизвестность. Когда все новое и ты в этой абсолютно новой обстановке — это очень классное ощущение, мне хотелось его снова испытать. К тому же я расценила как знак тот факт, что мне ответила только одна организация, хотя я направляла свое резюме, наверное, мест в 50. Я хотела работать именно с инвалидами. Ведь по этой программе ("Европейская Волонтерская Служба") есть очень много разных проектов для волонтеров: на радио маркетингом заниматься, спасать черепашечек в Турции, в школе Монтессори работать, восстанавливать храм или замок… Мне хотелось именно такую очень социально направленную работу, и моя мысль материализовалась полностью. Я подумала, что это не совпадение и надо ехать.

Кому интересно, про мою программу можно прочитать, набрав в поисковике "волонтерство ЕВС" или "волонтерство ЕВС Сфера". А еще очень советую сайт по изучению языков speakasap.com. Я с ними выучила немецкий за четыре месяца, и в Австрии его уже только отшлифовывала. Брала 20-недельную программу с русским преподавателем и носителем (обучение было по скайпу). После четырех месяцев я уже могла говорить.

— Расскажи чуть подробнее, что это за организация, в которой ты работала?

— Она называется Diakoniewerk. Это очень большая австрийская организация, ее головной офис находится в маленьком городке, где я жила, в Гальноекирхен. Их основная деятельность — работа с инвалидами, предоставление им жилья, рабочих мест. У этой организации есть также дома для престарелых, и вообще они направляют помощь везде, где она нужна. Начались потоки беженцев — они стали строить для них дома, организовывать встречи, объясняя людям их права и обязанности.

— А в чем заключались твои обязанности?

— Есть квартиры, где инвалиды живут под присмотром социальных работников, а есть места, куда они ходят на работу. Это разные мастерские: в одной делают что-то из дерева, в другой — из металла, в третьей шьют, в четвертой изготавливают бионапиток из цветков липы, которые сами же и собирают… Я работала в одной из таких мастерских, где не делали ничего готового, а просто доводили до ума разные товары. Допустим, коммерческая организация привозит листы наждачки и упаковку для них. Инвалиды должны положить по три листа в упаковку, наклеить сверху наклейку, заклеить края скотчем. Это одна из разновидностей работы. Все задания очень простые. Человек может выбрать, исходя из своих возможностей и желания, чем он хочет заниматься.

Меня удивило, как грамотно и с душой все устроено. В мастерской по 10-15 инвалидов и три-четыре сотрудника, которые помогают им в работе, а также с принятием пищи и походом в туалет, если нужно. Есть даже мастерская, в которой инвалиды с такими тяжелыми нарушениями, что они ничего не могут делать. Просто лежат, иногда немного играют. Им читают, включают музыку, много гуляют с ними. И все равно считается, что они приходят как бы на работу. К ним отношение такое, что они не чувствуют себя людьми второго сорта. И это искреннее отношение.

Образно говоря, это все такая игра. Эта работа — она придуманная. У общества нет потребности в производстве тех товаров, которые делают инвалиды. Просто людей таким образом встраивают в общество, делают нужными. Например, в одной мастерской изготавливают ложку для обуви. Я сняла фильм про то, как это происходит, и выложила в Интернет. Мне стали писать друзья с просьбой привезти им такую ложку. То есть люди были бы рады покупать этот товар. Я спросила своего коллегу Маркуса, не хочет ли он сделать сайт и продавать эту ложку более широкому кругу. Может быть, она стала бы популярной во всем мире! А он сказал — тогда нам пришлось бы делать ее целыми днями, и не было бы того человеческого, индивидуального подхода к каждому работнику. На него просто не осталось бы времени. Нет цели поставить производство на поток. Они же работают не ради прибыли, а ради того, чтобы люди с ограниченными физическими возможностями чувствовали себя комфортно в этой обстановке, делая то, что могут.

— Но как-то же реализуется то, что они производят?

— Конечно, есть специальные магазины, в том числе и при мастерских. А иногда и в обычных магазинах продают такие товары. Металлические ложки для обуви, подсвечники, открытки, брелоки, сумочки для ноутбуков и телефонов, блокноты с рисунками инвалидов на обложке… Там есть люди, которые круто рисуют. И еще они делают такие штуки, в Австрии это пользуется спросом, — маленькие деревянные палочки для розжига. Инвалиды расщепляют эти палочки, потом аккуратно складывают их — получается такая охапка тоненьких деревяшек, перетянутых резинкой. Потом еще, например, есть такая работа — какой-то железный болт нужно в какую-то резиновую штуку зафигачить. Так и пиши (смеется). Мой русский немного просел за этот год, как и английский. Иногда случается, что мысленно перевожу с немецкого на русский или английский то, что хочу сказать. Еще важно, что эти веркштаты (мастерские) помогают друг другу. Например, деревянный веркштат разработал для нашего приспособление, облегчающее работу инвалида с одной рабочей рукой. А, кстати! Там есть небольшой зоопарк, в котором тоже работают инвалиды, ухаживают за лошадками, козами, овцами, курами, кроликами. Некоторые смотрят за садиком, где растут деревья и цветы. Некоторые сортируют мусор. И все это в такой приятной атмосфере, при постоянной заботе и поддержке.

Раз в год инвалиды вместе с работниками Diakoniewerk отправляются в большой поход на несколько дней. Берут с собой пони. Живут в домике на природе, из которого каждый день ходят в походы по живописным окрестностям. Это развивает эмоциональную сферу. Или отправляются на прогулку на пароходике по Дунаю.

— А что это за квартиры, в которых они живут? Получается, там нет интернатов для инвалидов?

— Интернатов нет. Квартиры — это аналог наших обычных квартир. В каждой живет человек по 6-10. Там же работают люди, который помогают инвалидам организовывать быт, создают ощущение дома. Если на работе им говорят, что нужно делать, то дома они сами себе хозяева. Им ничего не навязывают. Есть один человек, который любит ходить на перекресток и смотреть на проезжающие машины. Может несколько часов так простоять. И ему никто не запрещает. Он берет удостоверение личности и идет. У каждого своя комната, и человек может как угодно ее декорировать. У меня была практика, когда предлагалось выбрать любое другое место в организации, чтобы посмотреть, как там идет работа. Я выбрала как раз квартиру и на целую неделю погрузилась в жизнь инвалидов с другой стороны.

— Кроме основной работы, ты сделала еще много чего. Перечисли свои проекты.

— Сначала у нас с Томасом была фотосессия с альфами. Томас работает в моей мастерской. У него синдром Секкеля, который проявляется в нарушении умственной деятельности. Повсюду он носит с собой альфов — героев одноименного комедийного сериала. Он почти не говорит, только самое важное: "Альф", "альфи", "ульф", "остэхазэ". Остэхазэ — это пасхальный кролик. Мы с Томасом здорово подружились. Так вот, мне показалось интересным, что он ходит с альфами, он так органично с ними смотрелся, что я сделала фотографии. Коллеги, увидев их, предложили устроить фотовыставку. Эти фото сначала висели в коридоре у нас на работе, а потом Эрвин, фотограф нашей организации, предложил сделать большую выставку в общественном месте. Мы распечатали фотографии в большом формате, оформили экспозицию. Томас во всем нам помогал, ему очень нравилось. Было торжественное открытие, одна музыкальная группа, состоящая также из инвалидов, играла на музыкальных инструментах. В общем, все было круто и на высоком уровне. Выставка называлась "Дружба".

Потом в октябре-ноябре-декабре я снимала фильм про Сахалин. Просто захотела рассказать всем о нашем острове. Я написала текст о Сахалине на немецком, а 43 моих коллеги, в том числе инвалиды, читали его на камеру. Кадры с австрийцами шли вперемешку с сахалинскими пейзажами. В конце декабря была премьера, и после этого начались другие проекты с фильмами, потому что после успеха с "Сахалином" люди узнали, что я могу неплохо снимать и монтировать. В марте я сделала фильм про ложку для обуви по просьбе металлического веркштата. В июне начала снимать про школу, где учат работать с инвалидами и престарелыми. Она относится к Diakoniewerk. Это была просьба того самого Эрвина, инициатора альфо-выставки. В июле сделала фильм про волонтерство, для будущих волонтеров. Это рассказ о том, что вообще волонтеры делают в этой организации, как живут, про немецкий язык и австрийский диалект… Осветила самые важные вопросы, которые обычно задают волонтеры, которые я сама задавала, когда только знакомилась с проектом. Потом еще мы с Томасом сделали крутой календарь дней рождения для нашей мастерской. С апреля и по сентябрь я вела бесплатные занятия по йоге и медитации на немецком для всех желающих.

— Ты делала так много всего, помимо своих основных обязанностей. Это большая нагрузка. Зачем тебе это было нужно?

— Когда я просто работала в мастерской, мне стало казаться, что я не использую свой потенциал на сто процентов. Обычные рутинные дела в веркштате на моем месте мог делать кто угодно. Поэтому в свободное время мне хотелось делать что-то еще. Я бы не чувствовала, что сделала все, что могла, если бы просто выполняла ту работу, которая от меня требовалась. Я бы ничего не изменила, не была бы полезной максимально.

— Многие на работе делают только то, что должны, и ни шагу дальше.

— Это другой вопрос. Это вопрос цели жизни. Хочешь ли ты приносить пользу? Я могла просто пробыть в Европе год, проработать там, где предлагает программа, но мне было бы от этого некомфортно, потому что я могу сделать больше. Я не делаю это через силу, или потому что надо, я ощущаю сильную внутреннюю потребность, которая трансформируется в энергию, чтобы все задуманное осуществить.

— Расскажи еще об одной стороне твоей австрийской жизни — о путешествиях.

— У меня было 24 дня отпуска плюс за съемку фильмов мне добавлялись еще дни. Несмотря на то, что денег было немного (волонтерам платят в месяц всего 260 евро, то есть около 18 тысяч рублей при нынешнем курсе), я все равно смогла попутешествовать. Больше всего по Австрии и Германии. У нас два раза в рамках программы были тренинги — в Вене и в Инсбруке, и потом я еще в Вену два раза возвращалась сама. Инсбрук — очень крутой город, больше всех мне понравился. Была в Халльштатте, Маутхаузене, Зальцбурге, Гмундене (загуглите, очень красивый город, хоть по названию и не скажешь). В Линц постоянно ездила. В Германии была в Мюнхене, Лейпциге, Нюрнберге, Франкфурте-на-Майне. По-моему, все. Еще побывала в Праге и в городе Чески-Крумлов. В Барселоне. В Чехию и Испанию я съездила уже под конец программы, когда пришло осознание, что Европа охвачена мало. Барселона оставила неизгладимый след в душе и ощущение, что мне обязательно нужно вернуться в Испанию.

Австрийские поезда — это супердорого. Там есть транспортная компания типа нашей РЖД, называется ÖBB. Так вот, она ужасно дорогая, но у нее есть более доступный аналог, правда, с меньшим количеством направлений. Но у "РЖД" есть скидки и бонусы. Также много автобусов по Европе ходит, можно довольно дешево на них передвигаться. В августе открылась автобусная линия, которая в первый месяц решила все направления по 5 или 10 евро сделать. Куда угодно вообще. Круто, конечно, но я уже не успела этим воспользоваться.

Ну и надо еще сказать, что много отпускных дней, а также денег я потратила на разные ретриты и курсы. И вместо того, чтобы смотреть Европу, я медитировала, занималась йогой и молчала. Была в Германии в медитационном центре на ретрите молчания. Этот центр (их называют ашрамами) находится в известном немецком районе Черный Лес (Шварцвальд). Природа там классная. В Австрии была в буддистском центре на ретрите по йоге и медитации. И в заключение прошла летом десятидневный курс по обучению медитации Випассана. Все десять дней мы молчали (на немецком, само собой) и с 4:30 утра медитировали. Курс випассаны бесплатный, но вот добраться туда стоило немалых денег.

— Что ты привезла из Австрии? Какие понимания, осознания? Что эта поездка дала и оправдала ли она твои ожидания?

— Я, наверное, не строила ожиданий. Мне казалось, что это будет здорово, и это было здорово. Конечно, я изменилась. Но мне кажется, это не связано с поездкой. Я просто изменилась со временем. Хотя, думаю, в Европе я стала чувствовать себя еще более свободной. Если бы не было этого года, мне было бы труднее не вернуться сейчас снова на работу по найму или вообще с нее уйти. У меня появилось больше доверия к себе и ко Вселенной. Я чувствую ее заботу. Когда я ехала там в очередное путешествие, я не искала заранее жилье, не прокладывала маршрутов, мне нравилось делать именно так. И в большинстве случаев все складывалось хорошо. Иногда это, конечно, приводило к какой-нибудь неприятной ситуации, и я думала — ладно, здесь можно было и посерьезнее отнестись. Но эта свобода была важнее, чем конкретный план. Мне захотелось еще больше путешествовать. Говоря о свободе, я имею в виду, конечно, не только путешествия, в первую очередь такой внутренний огонек. Ощущение, что я могу все. Это у меня и раньше было, а сейчас так вообще. Это ощущение дает силы воплощать свои мечты.

Я поняла также, что не хочу привязывать себя к какому-то городу, сидеть на одном месте. И надеюсь, что у моего будущего мужа и будущих троих детей тоже будет тяга к путешествиям. После этих слов обязательно найдутся люди, которые скажут, что семья привяжет, и будешь сидеть на месте и не дергаться. Напишешь потом статью, как мы круто путешествуем впятером? Все ограничения только в голове. Самое главное, в Австрии я окончательно поняла, чем хочу заниматься. Можно было бы пройти там обучение и остаться работать с инвалидами, была такая возможность. Но я вижу, что это не самое большое и важное, что я могу делать. Я поняла, что это такое — то самое большое и самое важное. И почему ни одна из деятельностей меня раньше не удовлетворяла на сто процентов.

Еще у меня изменилось отношение к деньгам. Оно стало более расслабленным. Конечно, в Австрии у меня было жилье, и я могла питаться бесплатно четыре раза в неделю, в таких условиях легко расслабиться (смеется). Но все равно денег было мало, а сделать я смогла очень многое. До отъезда на Сахалине я получала где-то 50 тысяч, и все они разлетались непонятно куда. Вот я работаю целый день — и ничего нет. Я снимала комнату (даже не квартиру), ела и куда-то ходила. И что — ради этого я сидела целый день в офисе? Меня сейчас прямо начинает тошнить от мысли, что вот так могло и дальше продолжаться. Не хочу обидеть своих прошлых работодателей и коллег, почти со всеми у меня остались прекрасные отношения. Понятно, что есть и замечательные офисные работы, где люди полностью реализуют свой потенциал и приносят пользу другим, но мой путь — он другой. В ближайшее время планирую поучиться йоге и медитации, пожив в ашрамах в России и Индии. В мои планы не вписывается полный уход от реальности и путешествия от ашрама до ашрама на осле. Я хочу получить знания, чтобы и дальше приносить людям пользу.

Подписаться на новости