Крестцовый поход. Сахалин.Инфо
28 марта 2024 Четверг, 21:39 SAKH
16+

Крестцовый поход

Здравоохранение, Weekly, Южно-Сахалинск

Это история про травматический опыт. Думала, писать или оставить в памяти, как падение с парапланом в елки. Казалось бы, что тут такого, все мы когда-нибудь да оказывались в травме с вывихом, растяжением, ушибом или еще чем похуже. Сидели на этих кушеточках и думали — хоть бы не перелом, хоть бы не перелом! В общем, ситуация совершенно рядовая, но важная как напоминание не расслабляться. Ведь впереди еще целая весна.

О чем рассказ? О том, как Наташа с ноутбуком, фотоаппаратом и собачьим паштетом подлетела в воздух и приземлилась на крыльцо с острыми каменными ступеньками. А нужно об этом рассказывать? Нужно, потому что вот что. Второе фото в тексте по ссылке — мой родной Спортивный проезд. Как раз по этой дороге вчера вечером ходила в магазин за рулетиком с лимонной цедрой и бормотала под нос — осторожно, у тебя крестец, упадешь — ему конец. Под сухим рыхлым снегом здесь прячутся ледяные кочки. Прячутся кочки, ждут наши копчики. Уберечь их, а заодно руки, ноги и прочие ценные детали можем только мы сами. Город чистят, стараются, но далеко не везде пока безопасно.

А в пятницу 19 февраля, когда к вечеру ледяной глазурью схватилось все, что оттаяло за день, стало небезопасно вообще. Надо было помнить об этом, но когда у тебя к концу дня энергии еще хоть отбавляй, коварную гололедицу как-то не учитываешь. Спешишь покормить одну небезразличную тебе собаку, и несешь ей две открытые баночки с паштетом, и делаешь первый шаг с высокого крыльца, и…

"Нет-нет-нет, черт, блин!" — успевает пронестись в голове. Руки пытаются схватиться за воздух, паштет вылетает из банок. Если бы рядом подкинули собаку, все это могло бы напомнить известное фото Дали. В 1948 году ассистенты фотографа Филлипа Халсмана 28 раз подбрасывали кошек и выплескивали воду, чтобы получить нужный кадр, а мы с паштетом и за один дубль отлично справились бы, настолько эпично взлетели и приземлились. Крестец — ровно на ребро ступеньки. Помню, как скулила, валяясь на крыльце, и в этом скулении соединялись боль (ооочень больно), обида (вся в паштете теперь) и страх (что там с ноутбуком и фотиком, которые в рюкзаке, а вдруг они в щепки).

Будьте, пожалуйста, осторожны. Напишу это не в конце текста, а сейчас. Поскользнуться — одна секунда, а проблем потом может быть миллион.

Что же дальше? Наверное, ехать в травму. А собака? А велик? Собака ходит вокруг, делает вид, что сочувствует, а сама ждет паштет. Велик ждет, когда его отстегнут и поедут на нем домой, как и было задумано, пока лед, этот скользкий тип, не вмешался в планы на пятничный вечер. В планах, между прочим, было катание на сноуборде с настройщиком компьютерных томографов. Жаль.

Оценив свое состояние, решила кормить собаку и ехать на велике до дома, очень-очень осторожно, а оттуда — в травму на такси. Наверное, это безумие, я ехала и плакала, но больше все-таки от досады. На пешеходных переходах обнаружилось, что идти больнее, чем крутить педали. Дорога заняла как минимум в два раза больше времени, чем обычно.

Первым делом с замиранием сердца открываю рюкзак. Фуух. Все в порядке, только у ноута небольшая трещина на рамке монитора. Вызываю такси, еду в травму и постепенно, как в замедленной съемке, осознаю, насколько мне повезло. Даже если там перелом или трещина, все равно я легко отделалась. Можно было удариться затылком, сломать позвоночник, расфигачить всю технику… Или вообще умереть за секунду. Не хотелось бы умереть, лежа в собачьем паштете. А ведь надо было всего-то присмотреться, есть ли на крыльце эта коварная, почти невидимая ледяная пленочка, и спуститься аккуратно, держась за перила.

В травме просидела больше трех часов. Очередь большая. Судя по разговорам, почти все — поскользнувшиеся. Женщина расчищала незастекленный балкон от снега. Бабушка пошла в аптеку за лекарством. Мужчина тоже что-то сделал неудачно, теперь почти не наступает на ногу. А вот и сноубордисты — парень катит девушку в коляске к кабинету. А вот сахалинский мастер дзэн, цигун и тайцзыцюань. Вы наверняка видели его в городе в облачении, похожем на наряд буддийского монаха. Тоже хромает, жена его поддерживает.

Все стараются быть терпеливыми. Вот где духовные практики могут пригодиться! Но когда твоя очередь после трех часов сидения с больным крестцом уже почти-почти подошла, а единственный дежурный врач объявляет перерыв на полчаса, возникает искушение не читать мантру, а материться.

Помню, так же долго сидела здесь лет 10 назад. Но тогда и без всяких рентгенов было понятно — перелом. Чем еще мог закончиться полет на параплане с инструктором, который неосторожно поймал нисходящий поток, и нас стремительно утащило вниз, в лес, в елки, меня прижало к сопке, а он приземлился сверху. Тогда по одному только хрусту было ясно, что добром не кончилось. Но и в тот раз отделалась легко — трещиной в лодыжке, спасибо силам, что выше всех парапланов.

В общем, в травме очереди почти всегда, а зимой-весной — особенно. На тот момент, когда мы с крестцом ждали вердикта, цифры были такие: с начала года с "Горного воздуха" в травматологическую поликлинику поступили 426 человек и еще 383 стали жертвами гололедицы. Так что горнолыжный спорт в нашей реальности ненамного опаснее ходьбы по улицам.

Впрочем, есть вариант в очереди не сидеть. Но не стоит злоупотреблять им, если у вас действительно не критическая ситуация. Одну бабушку в тот вечер привезли на скорой, и ее приняли сразу, хотя у нее был перелом руки, никакой угрозы жизни. В очереди, как потом выяснилось, сидели еще несколько человек с переломами. Можно было доехать на машине или на такси и не отвлекать скорую, которая и без того всегда зашивается. Как было в 2014-м, так и есть до сих пор, а с ковидом — еще хуже. Надо все-таки как-то беречь медиков, не всегда же только грязь на них выливать.

— Да что это такое, до двенадцати что ли тут торчать! — молодой мужчина, сидящий с неестественно вытянутой ногой, не выдерживает и начинает громко возмущаться по поводу внеочередной бабушки и по поводу пациентов, которые после рентгена снова заходят к врачу в кабинет, тоже без очереди.

Такие здесь правила. Получил снимок на руки — иди (или ползи, или прыгай) показывай врачу. Не занимать же тебе очередь заново и не сидеть еще три часа. Тому, кого возмущает этот порядок, вряд ли захочется самому высиживать по второму кругу. Но поток негодования мужчины уже набрал обороты. Он не остановится, пока не выговорится. Достается и пожилой женщине, и мужу, который ее сопровождает.

Кстати, увидев эту женщину, медсестра удивленно спрашивает: "Опять вы?". Из разговора становится понятно, что это постоянная клиентка. Когда она зайдет в кабинет и не до конца прикроет дверь, вся очередь услышит, как медсестра выговаривает ей, что нужно меньше гулять.

— Странный совет, — усмехаются в очереди.

— Да я не гуляла, я шла в аптеку за лекарством, — оправдывается бабушка в кабинете.

— Ну что вам, некому за лекарством сходить? — говорит медсестра.

Наконец к врачу можно зайти и мне. Серьезный травматолог, похожий на молодого Довлатова, смотрит, трогает, просит наклониться, стучит по макушке и отправляет на рентген в кабинет по соседству. Оттуда — обратно. Показываю бумажные листочки. Странно. Обычно дают рентгенограмму, которую врач должен просмотреть на негатоскопе или просто на свет, на лампу. А тут просто — как будто иллюстрации к школьному докладу на нецветном принтере. КТ в травме по-прежнему нет.

— Не могу понять, перелом у вас или нет, — после разглядывания двух этих листов хмурится врач и уходит в рентген-кабинет смотреть оригинал, подвешивая нас с крестцом в мучительной неизвестности.

Пишу об этом в рабочий чатик, где интересуются, как дела. В ответ — "беспощадная отечественная медицина".

Врач возвращается и говорит, что перелома нет, просто сильный ушиб. Назначает лечение, советует ограничить сидячее положение, выписывает талончик на следующий прием. Еду домой, чтобы пролежать почти все длинные выходные, потому что болит уже не только крестец, но и спина, шея и голова. Но ничего, уже лучше. Даже чихать и хохотать не больно. Коллеги звонят и в шутку берут интервью, а потом присылают комментарий для согласования. "Как призналась ИА Sakh.com Наталья Голубкова, она чувствует себя достаточно неплохо и даже ржет. В свободное от попыток сесть время она размышляет о тщете российской медицины и проблемах, которые приносит иммобилизованный крестцовый сегмент жизни".

Вот и вся история. Не падайте пожалуйста. И духом в том числе.

Подписаться на новости